С тюремщиков взыскали 300 000 руб. за трудовую травму заключенного
Красноярский краевой суд оставил в силе судебное решение по иску прокурора о взыскании с ФКУ Объединение исправительных учреждений 25 ГУФСИН по Красноярскому краю 300 000 руб. компенсации морального вреда в пользу заключенного, получившего производственную травму на лесозаготовительном предприятии.
Как выяснилось в ходе рассмотрения дела № 2-1796/2018 Канским городским судом, пострадавший отбывал наказание в виде лишения свободы в ИК-24 ФКУ Объединение исправительных учреждений 25 ГУФСИН России по Красноярскому краю, и был трудоустроен на объекте "Лесобиржа" в цех рациональной разделки леса, в должности навальщик-свальщик. В его обязанности входила навалка бревен на эстакаду и скат их на сортировочный транспортер.
Деревянная эстакада площадью 50х10 метров, куда подъемный кран подавал связку стволов, располагалась на высоте 2,2 метра от земли. Навальщик зацеплял крюком бревно и накатывал его на транспортерную ленту. По его словам, "все происходило очень быстро", пока несколько створов деревьев катятся в хаотичном порядке сложно следить за своим нахождением на эстакаде, поскольку "одновременно накатываешь бревно и пытаешься уклонится от другого, которое катиться на тебя". В день, когда произошла травма, при очередном накате сортимента на транспортерную ленту, он оступился и упал с эстакады на землю, где находились чурки и обрезки леса. В результате падения на спину он получил тяжелую травму, из-за чего сразу отнялись ноги, а по прошествии 11 месяцев реабилитации он испытывает трудности с ходьбой, постоянные боли, и не может передвигаться без костылей, ему бессрочно установлена 3 группа инвалидности с 60-процентной утратой профессиональной трудоспособности.
Нижнепойменский прокурор по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях, обратился в суд с иском к работодателю пострадавшего заключенного – ФКУ ОИУ 25 ГУФСИН по Красноярскому краю о компенсации 3 000 000 руб. морального вреда.
Ответчик иск не признал полагая, что прокурор превысил свои полномочия, пострадавший имел необходимый стаж работы, прошел инструктаж по технике безопасности, отсутствуют доказательства степени утраты пострадавшим трудоспособности и тяжести причиненного вреда здоровью, причинения моральных страданий истцу, а размер компенсации вреда "несостоятелен и многократно завышен". Привлеченное в качестве соответчика краевое ГУФСИН указало на нарушение заключенным техники безопасности при работе на эстакаде и недоказанность нравственных страданий истца.
Однако суд не внял этим доводам и частично удовлетворил иск. В решении суд указал, что каждый осужденный к лишению свободы обязан трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией исправительных учреждений. Труд заключенных регулируется нормами Трудового кодекса, соответственно исполнительное учреждение, где они работают, должно обеспечить безопасные условия труда. Работодатель, должным образом не обеспечивший безопасность условий труда на производстве, должен нести ответственность за причиненный работнику вред в результате несчастного случая на производстве.
Администрация колонии, где отбывал наказание пострадавший, признала, что несчастный случай с истцом произошел на производстве, при исполнении трудовых обязанностей. Комиссия по расследованию несчастного случая, куда входил представитель работодателя, установила, что причинами травмы были опасные условия труда заключенного – он работал на кустарно изготовленной в колонии разделочной эстакаде, которая в нарушение требований безопасности не имела перильного ограждения, а также неудовлетворительное содержание и недостатки в организации рабочих мест, отсутствие контроля со стороны должностных лиц за производством разделочных работ. Вина самого пострадавшего в нарушении требований охраны труда, или грубая неосторожность, которые могли бы способствовать возникновению или увеличению вреда здоровью, актом о несчастном случае на производстве не установлены.
Поскольку в результате несчастного случая на производстве по вине работодателя истец испытал физические (боль, длительное лечение) и нравственные страдания в связи с утратой трудоспособности, установлением инвалидности, ограниченностью в передвижении, невозможностью вести полноценный образ жизни, продолжить активную общественную жизнь, нуждаемостью в посторонней помощи, Канский городской суд, "с учетом принципов разумности и справедливости", счел необходимым взыскать в пользу истца компенсацию морального вреда в сумме 300 000 руб.
Красноярский краевой суд, куда обе стороны обжаловали принятое решение, оставил его без изменения (дело № 33-17487/2018). В апелляционном определении коллегия судей указала, что у суда первой инстанции имелись основания для взыскания компенсации морального вреда, так как в ходе рассмотрения дела достоверно установлено получение истцом травмы результате несчастного случая на производстве, "произошедшего по причине несовершенства технологического процесса". Размер компенсации "согласуется с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности, а также с принципами разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой — не допустить неосновательного обогащения потерпевшего".
Напомним, ранее суды взыскали 900 000 руб. компенсации морального вреда в пользу родственников рабочего, погибшего при сбивании наледи с крыши жилого дома (см. "С коммунальников взыскали 900 000 руб. морального вреда за гибель рабочего от падения глыбы льда").
Мария Петрова