"Дело Сакович" - прецедент в практике по борьбе с полицейским произволом
Произвол в правоохранительных органах - это проблема, болезненная во многих отношениях. Для граждан — в прямом смысле, поскольку от физического и психологического насилия в процессе взаимодействия с любой правоохранительной структурой никто из нас не застрахован. Для правозащитников — потому что биться в стену, выстроенную государством, занятие достойное, но малоэффективное. Безболезненно все, как правило, лишь для тех, кто стоит по обратную сторону стены — сотрудников ведомств, работников СИЗО, представителей других силовых структур — ведь шансов доказать свою правоту у пострадавшей стороны фактически нет. В нашей стране получить компенсацию по факту милицейских пыток или иных незаконных действий со стороны сотрудников правоохранительных органов практически невозможно — необходимо, чтобы прошло длительное следствие, была доказана вина конкретного лица, был вынесен приговор, а потом — вступил в законную силу. Почти утопия.
Именно поэтому решение по "делу Сакович" можно назвать не иначе как прецедентным. В своем блоге на Право.Ru сотрудник Красноярского комитета по защите прав человека Александр Брестер замечает, что красноярские правозащитники добивались подобного решения более 8 лет.
Но давайте обо всем по порядку.
000
12 сентября 2007 года сотрудники тогда еще милиции задержали жительницу края, гражданку Сакович Марину Николаевну. Два лица в штатском силой усадили ее в автомобиль, отвезли в отделение ЛОВД Красноярска, и там предложили рассказать о неком знакомом ей молодом человеке. По словам женщины, разговор длился примерно один час и тех ответов, которые должны были прозвучать, оперуполномоченный не услышал. Дальнейшее женщина описывает так: разозлившись, милиционер начал ее оскорблять, отобрал кошелек, демонстративно положил в него целлофановый сверток и пояснил, что осталось только позвать понятых. Когда женщина потянулась к кошельку, то получила от оперативника сильный удар в лицо. Задержанная упала на пол, милиционер продолжал бить ее по голове и другим частям тела. Спустя некоторое время, успокоившись, он прекратил избиение и даже предложил женщине приложить к голове бутылку с минеральной водой. Кошелек с наркотиками лежал на полу, что позже было истолковано, как попытка Сакович его выбросить. Потом были приглашены понятые, составлен протокол личного досмотра, в ходе которого пакетик с наркотическим веществом "изъяли" и отправили на исследование.
Картина для восприятия обычного человека жуткая, почти гротескная, правда? Зная, что женщина ранее имела проблемы с законом, можно предположить, что она являлась для сотрудника правоохранительных органов человеком "второго сорта". И, с его точки зрения, заслуживала соответствующего обращения.
Утром 13 сентября Сакович доставили в изолятор временного содержания. На следующий день была проведена медицинская экспертиза, в ходе которой выяснилось, что у женщины объективно имеются множественные повреждения по всему телу в виде кровоподтеков, ссадин и т.п. Давность повреждений — 1-2 суток. В тот же день ее перевели в Краевую туберкулезную больницу, где она находилась по 6 ноября 2007 года на лечении с диагнозом "закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга легкой степени, повреждение правого отводящего нерва". В заключении из КТБ указано, что эти повреждения от 12 октября 2007 года…
001
Тем временем в отношении Сакович по факту хранения наркотиков было возбуждено уголовное дело. С ноября 2007 года по февраль 2009 года она находилась в СИЗО-1 Красноярска — все это время, по ее словам, оперативники давили на нее, предлагая не говорить об избиениях и не жаловаться в прокуратуру, обещая смягчить ее якобы тяжелое положение. Однако дело рассыпалось само — сначала его вернули прокурору, поскольку "в ходе заседания выявилось несоответствие сведений, изложенных в обвинительном заключении и выявленных в ходе судебного следствия относительно времени, места, способа совершения преступления", А потом и вовсе прекратили в декабре 2009 года в связи с непричастностью обвиняемой к совершению преступления. Постановлением следователя за Сакович было признано право на реабилитацию и разъяснен порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием.
Давайте здесь отметим для себя — женщина провела под следствием более 800 дней, 520 дней в СИЗО, какое-то время после освобождения из-под стражи жила под подпиской о невыезде. Проверка по факту избиений длилась более 2-х лет, в возбуждении уголовного дела постоянно отказывалось — несмотря на то, что рапорт в Красноярский СО Западно-Сибирского следственного управления на транспорте СК при прокуратуре РФ направлял даже прокурор, участвовавший в качестве обвинителя на процессе. Кроме того, женщину заставили пройти две психиатрические экспертизы..
002
Комитет принял жалобу гражданки Сакович в сентябре 2008 года и все это время оказывал ей консультативную помощь, помогал в сборе документов и составлении жалоб. Убедившись в том, что женщина действительно получила повреждения, находясь под юрисдикцией правоохранительных органов, правозащитники обратились в суд с защитой прав заявительницы. Всего по делу состоялось 5 судебных заседаний в различных инстанциях, интересы Сакович представлял А.А. Брестер.
Изначально женщина в качестве компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием, потребовала почти 4,5 млн. рублей — 3 400 000 рублей за лишение свободы и нахождение на подписке о невыезде и 1 000 000 рублей за причиненные ей сотрудниками милиции телесные повреждения. Сумма должна была быть взыскана с Минфина РФ. Разумеется, чиновники выплачивать столь крупную сумму не имели никакого желания. Однако замолчать столь очевидные нарушения было бы невозможно, поэтому Минфин в судебном заседании избрал очевидно цинично-брезгливую позицию: заплатим столько, сколько подобные вам заслуживают
Представительница министерства заявила, что истица, будучи судимой ранее, вряд ли собиралась становиться на путь исправления, и ей в СИЗО, возможно, не намного хуже, чем на свободе. Исходя из этого, выплачивать более 50 тысяч рублей — непозволительная роскошь. Отдельно заслуживает внимания ремарка представителя Минфина о том, что от уголовного преследования истицу освободили лишь потому, что ей повезло.
Несмотря на откровенное иезуитство стороны оправдывающейся, Железнодорожный районный суд в апреле этого года частично удовлетворил иск и взыскал с Российской Федерации 300 000 рублей, из которых в качестве компенсации морального вреда за незаконное нахождение под стражей 250 000 рублей и 50 000 рублей за причинение вреда жизни и здоровью. Министерство финансов пыталось обжаловать указанное решение, но неудачно — жалоба была подана позже срока, а 15 августа Красноярский краевой суд окончательно отказал в его восстановлении.
003
Уникальность этого решения заключается в том, что компенсация была взыскана несмотря на то, что не установлены конкретные лица, которые причинили вред заявительнице. Как отметил в своем блоге Александр Брестер, "сумма здесь вещь второстепенная — важно основание. Неизвестно кем, как и когда, но точно известно, что в момент нахождения под юрисдикцией органов государства" человек получил тяжелые травмы. Отметим, что решение по делу Сакович опубликовано на сайте Московской Хельсинской группы.
Суд посчитал, что истица не смогла предоставить доказательств причинения ей телесных повреждений конкретными лицами, и не стал удовлетворять исковые требования в этой части. "Вместе с тем суд признает доказанным, что указанные телесные повреждения возникли у Сакович М.Н. после ее задержания 12.09.2007г., в период нахождения под стражей, что достоверно подтверждают вышеизложенные доказательства".
"Ответчиком и третьими лицами не представлено доказательств, что все обнаруженные у Сакович М.Н. 14.09.2007г. и 04.10.2007г. телесные повреждения возникли до задержания и заключения под стражу".
То, что до заключения под стражу Сакович была здорова, а в дальнейшем у нее обнаружились черепно-мозговая травма и астено-вегетативный синдром для нормального человека, конечно, важнее наличия судимостей. Потому что любой нормальный человек должен понимать, что делить людей на заслуживающих и не заслуживающих достойного обращения — ненормально, не говоря уже о том, чтобы их калечить. Само же допущение того, что подобные действия, если они имели место быть, следует замолчать, находится на грани нравственности и, возможно, клинической психиатрии.
Вынесенное решение, таким образом, вызывает двойственные чувства. Конечно, то, что теперь не человек должен доказывать, что его били, а государство — что оно непричастно к нанесенному человеку вреду, дает ощутимую надежду на уменьшение несправедливости в нашей стране. За дурость государевых людей должно отвечать государство — может быть, тогда у него появится финансовый стимул для контроля за поведением лиц, состоящих на службе в правоохранительных органах.
С другой стороны, подобное решение - это еще далеко не норма. Резко отрицательное со стороны официальных представителей власти отношение к практике Европейского суда по правам человека, который на подобных основаниях признает факты пыток, ярко демонстрирует нам, что порядочность как качество котируется много ниже слепой преданности ретроградным порядкам.
Несомненно, что для Комитета этот год уже стал одним из самых продуктивных за все время работы подразделения. Несомненно, что защита прав граждан, подвергшихся насилию в полицейских застенках, получила весомый аргумент. Но не останется ли государство глухо к этому аргументу, как глухо оно было к очевидным фактам в "деле Сакович"?
Евгений Мельников