ККС наказала судью за прокурора-призрака
У судьи Елены Ежелевой обнаружилось несколько дел, где должен был участвовать прокурор, по решениям так оно и было, но сотрудник надзорного ведомство утверждал обратное. Зачем ему лгать, спрашивали судью в рамках дисциплинарного производства в ККС Красноярского края. " Я не говорю, что он лжет. То, что он говорит, не является правдой", – отвечала она. А участнику другого дисциплинарного разбирательства пришлось отвечать на вопрос, понимает ли он, что от лица Российской Федерации матерился в суде. Наказали обоих одинаково.
Октябрьское заседание Квалификационной коллегии судей Красноярского края началось с того, что Любовь Гуськова со второй попытки была единогласно рекомендована к переназначению на должность председателя Усть-Енисейского суда с формулировкой "слышит и понимает критику". "Но имейте в виду, Любовь Яковлевна", – многозначительно сказал ей напоследок начальник управления Судебного департамента Николай Стариченко, не конкретизировав свое высказывание. Не вызвали разногласий также кандидатуры Веры Гришиной из Свердловского районного суда и Игоря Медведева из Железнодорожного районного суда: оба претендовали на кресла в гражданской коллегии краевого суда, оба отметились высоким качеством работы и не очень дисциплинированными в плане соблюдения правил дорожного движения родственниками. А на должность председателя Северо-Енисейского райсуда коллегия рекомендовала Евгения Пиджакова, судью Кировского райсуда с большим стажем работы в следственных органах.
Зато в вопросе, кто достоин поста судьи Центрального районного суда Красноярска, мнения членов коллегии разделились. Соискательницы – Елена Короткова и Олеся Федорова – трудятся помощниками судей в краевой инстанции и нареканий не имеют. Первую поддержал крайсуд и совет судей, а вторую – управление Судебного департамента при ВС РФ. В итоге выбор с перевесом в один голос был сделан в пользу проработавшей четыре года в апелляции Федоровой. Попутно члены ККС узнали, что у родственника ее супруга есть 39 административных правонарушений за вождение.
Дисциплинарных производств в повестке значилось два, и первое из них оказалось тождественно разбирательству месячной давности с судьей Канского городского суда Сергеем Береговым. Судья Роман Еремин из Шарыповского городского суда в мае нынешнего года допустил грубые нарушения, говорилось в представлении председателя краевого суда Николая Фуги, которые повлекли за собой отмену обвинительного приговора в отношении наркосбытчика (дело 1-16/2014 / 1-233/2013): в текст попали двенадцать нецензурных слов из заключения фоноскопической экспертизы.
– Вы понимаете, что от лица Российской Федерации матерились в суде? – поинтересовались у Еремина.
Тот понимал и даже попытался объяснить, как это произошло: якобы его помощником в приговор из обвинительного заключения были скопированы замечания эксперта, содержащие фразы вроде "на диске таком-то, начинающемся со слов…". Впрочем, оглашая приговор, бранные пассажи он пропустил, оговорился судья. Коллегия отметила, что нагрузка у Еремина сравнительно небольшая, поэтому времени на то, чтобы хотя бы вычитать творчество помощника, у него должно было хватить. А зампред краевого суда Татьяна Меркушева порекомендовала Еремину во время следующего повышения квалификации посетить ее лекцию о том, как писать приговоры. В итоге коллегия учла раскаяние и небольшой, 5-летний, стаж провинившегося судьи и ограничилась вынесением ему предупреждения.
"Я не говорю, что он лжет. То, что он говорит, не является правдой"
История дисциплинарного разбирательства судьи Елены Ежелевой из Емельяновского райсуда началась в апреле нынешнего года, когда краевая прокуратура проводила плановую ревизию районной. Проверяющий В. Назаркин сверял статистику судебного и надзорного ведомств за 2013–2014 годы и обнаружил, что цифры эти разительно отличаются: в райпрокуратуре без судебного решения значилось более шести десятков производств, тогда как, по данным суда, они уже вступили в законную силу.
При более тщательной проверке и удалось найти десять дел, которые рассматривала Ежелева. Девять из них касались лишения и ограничения родительских прав, и одно – усыновления. В решениях по делам было отражено присутствие представителя местной прокуратуры С. Насонова, тогда как он утверждал, что в судебных заседаниях он не присутствовал. По его словам, в те дни якобы помощник судьи по телефону сообщал, что процесс откладывается, после чего в прокуратуре послушно ожидали извещения о продолжении слушаний.
– А вы не думаете, что прокурор в процессе присутствовал, а потом забыл отметиться в журнале и просто решил скрыть свое разгильдяйство? – поинтересовались у вызванного на коллегию ревизора Назаркина. Тот усомнился, что такое имело место. По его словам, неявка в заседание – куда более серьезный проступок, нежели отсутствие соответствующей записи в журнале учета, и "вряд ли Насонов стал бы так подставляться", настаивая на своей правоте. Тем не менее краевая прокуратура своих районных подчиненных за беспечность уже наказала, в том числе и деньгами. А решения по всем подозрительным делам, говорил коллегии Насонов, в прокуратуре получили лишь после того, как в Емельяновский райсуд проверять инцидент приехали из краевого суда.
Из-за этой проверки обнаружились странные манипуляции с документами. Например, после того как ревизоры из краевого суда уехали, в материалах одного из "прокурорских" дел Ежелевой загадочным образом оказалось заменено сопроводительное письмо о направлении копии определения заявителю В. Протасовой: предыдущее было датировано февралем, а новое, о повторном направлении, – ноябрем, причем исходящий номер на документах значился один и тот же. Дела после проверки крайсуда поднимали из архива по просьбе Ежелевой. И она, и ее помощница Буренкова говорили, что они ни при чем, и для квалифколлегии осталось тайной, зачем нужны эти действия, по выражение одного из членов ККС "не стоившие выеденного яйца".
Одно из подозрительных дел Ежелевой стояло особняком: здесь у прокурора Назаркина было железное алиби – в указанные даты он находился в отпуске за границей. Но у судьи было объяснение. По ее словам, неверная фамилия оказалась в бумагах исключительно из-за спешки: Насонов, дескать, всегда представляет прокуратуру в этой категории дел и поэтому уже "забит в шаблонах", а протоколы судебных заседаний "по простым делам" она обычно "проверяет бегло". В остальных случаях общую неразбериху усугубляла путаница в этих самых протоколах. Там могло указываться, что прокурор в суд не явился, тогда как в решении говорилось, что ему было предоставлено слово и он-таки выступал.
– Как по-вашему, зачем Насонову лгать? – спросили у Ежелевой.
– Я не говорю, что он лжет. То, что он говорит, не является правдой, – аккуратно возразила судья.
В ситуации "слово против слова" обе стороны пытались заручиться поддержкой свидетелей. Прокуратура опросила троих участников девяти спорных дел, и те подтвердили, что представителей надзорного ведомства на заседании не было. А свидетели со стороны судьи (на заседании заслушали двоих участников этих производств, а также Буренкову и секретаря заседания Кротову) говорили, что прокурор всегда выступает на слушаниях по усыновлению или ограничению родительских прав.
Объективность этих показаний, правда, небесспорна. Коллегия периодически указывала выступающим на логические неточности, а то и явные противоречия в их рассказах: например, чиновницы местного органа опеки, подтверждавшей присутствие прокурора, самой, согласно документам, там быть в принципе не могло. Другая женщина, юрисконсульт одного из детских домов, будучи вызванной для разъяснения ситуации в прокуратуру, говорила, что Насонова не было на слушании. Но позже она же по просьбе судьи написала пояснения, что прокурор в процессе присутствовал. Квалифколлегии такое расхождение чиновница объяснила тем, что якобы первые ее свидетельства касались не оглашения решения, а предшествующего заседания.
В заключение всех ошеломила председатель Емельяновского райсуда Елена Чиркова. Ранее она дала Ежелевой положительную письменную характеристику, но сейчас выступила резко против. По словам Чирковой, она "боится давать [Ежелевой] на руки дела и разговаривать с ней один на один". Она также несколько раз пожаловалась на разгильдяйство секретаря Кротовой и сообщила о нарушениях в судопроизводстве – Ежелева фактически "каждое третье дело оставляет без рассмотрения". Впрочем, об этом коллегии было известно, поскольку к судье имелись и другие замечания, основанные на жалобах граждан по фактам судебной волокиты, нарушений сроков рассмотрения дел и оставления заявлений без движения.
"Сплошным лепетом" назвала все прозвучавшее Меркушева и предположила, что и прокурорские, и судейские работники пытаются защитить честь мундира, но не нарушить сложившейся практики рассмотрения каких-то определенных категорий дел в отсутствие работников прокуратуры. Председатель краевого Совета судей Виктор Федоренко посетовал на то, что Емельяновский райсуд давно является проблемным, сказалось, по его мнению, и попустительство нынешнего председателя, к тому же допускающего существование в суде различных группировок.
В итоге коллегия вынесла Ежелевой предупреждение. И потом еще некоторое время гадала: не были ли пять десятков потерянных емельяновской прокуратурой дел заслушаны и разрешены точно так же – в присутствии невидимых прокуроров.