Правила жизни Сергея Мальтова

Легенда гласит, что, когда судья Сергей Мальтов в 1993 году увольнялся из Красноярского краевого суда, он якобы обклеил копиями своей последней расчетки дверь кабинета своего экс-начальника. Даже если этого и не было в реальности, подобный поступок был бы вполне в духе безвременно ушедшего в мир иной харизматичного президента Адвокатской палаты Красноярского края, бессменно возглавлявшего ее с 2002 года. В конце 2014 года он должен был покинуть свой пост, но не успел…

Сергей Мальтов, кроме прочего, был вице-президентом Федеральной палаты адвокатов, членом совета красноярского отделения Ассоциации юристов России, работал управляющим партнером адвокатского бюро "Мальтов и партнеры", был заведующим кафедрой адвокатской практики Сибирского федерального университета, инициатором создания первого в стране регионального института повышения квалификации адвокатов. Свою кандидатскую диссертацию, защищенную в 2006 году, он посвятил изучению уточненных составов УК РФ — преступлениям с драгоценными металлами и драгоценными камнями. За особый вклад в развитие адвокатского сообщества Мальтов был награжден орденом ФПА "За верность адвокатскому долгу".

О правосудии

Судью делают зависимым изначально. Сначала его берут работать секретарем судебного заседания: "Будешь хорошо работать, мы тебя сделаем помощником". И этот секретарь зависит от всех! Его можно заставить сфальсифицировать протокол <…>. Потом секретарю говорят: "Ты хорошо работаешь, мы тебя сделаем помощником". Помощник — это уже правая рука судьи. Он пишет, как ему говорят, делает, как его научили. А после этого его делают судьей. И вот приходит такой судья, который никогда не был самостоятельным человеком. Каким он будет? Да он будет кивающим всю жизнь! Система формирует себе подобных, поэтому ждать качественных изменений от нее не приходится. У нас очень много порядочных и грамотных судей. Но почему они не выносят оправдательных приговоров? Потому что боятся. (Январь 2010, "АиФ на Енисее")

Мне как судье приходилось выносить смертные приговоры, и, прямо скажем, это дело не очень простое. Между вынесением приговора и его исполнением дистанция огромного размера. Проходят кассационное и надзорное рассмотрения, рассматривается вопрос помилования, и когда через полтора, два, а то и три года к судье опять ложится дело на стол, он должен подписать распоряжение о приведении приговора в исполнение. А за это время может качественно измениться преступность, судья может рассмотреть более серьезные преступления, в которых он воздержался от радикального решения — представляете, какая эмоциональная нагрузка ложится на человека? (Ноябрь 2009, газета "Вечерний Красноярск")

Сейчас даже преступные авторитеты решают вопросы через суд. (Март 2009, газета "Вечерний Красноярск")

Как ни крути, у нас есть парочка не разлей вода — судья и прокурор. Заканчивается судебное заседание, объявляется перерыв: адвокат — в коридор, а прокурор — к судье чай пить. Это корректно? Для прокуроров в краевом суде организованы кабинеты, где гардероб, телефон и компьютер. А у адвокатов ничего нет. (Январь 2010, "АиФ на Енисее")

Суд присяжных для адвоката — ощущение процессуальной свободы, возможность убедить присяжных в своей правоте, поскольку они не подвержены профессиональной деформации и не ориентированы заранее, как обычные суды, на обвинительный приговор. Суд присяжных — это глас народа, во-первых. Во-вторых, это состязательный принцип, а у нас сейчас перекос в сторону обвинения. Присяжные судят "с листа", то есть защита и обвинение в равной позиции. А судья "предварительно изучает дело". Но он изучает только то, что дает ему следствие, ничего другого не видит. Свое мнение он формирует еще до процесса, на основании чего? Документов прокуратуры. (Март 2009, газета "Вечерний Красноярск")

Об оправдательных приговорах

Для меня оправдательные приговоры никогда не были показателем. Я много лет работал судьей, выносил оправдательные приговоры, даже когда их вообще не было. Помню, за один такой приговор меня вызвали на бюро райкома партии с целью исключить из партии. Когда незаконно осуждают человека — обидно. Но когда оправдывают того, кто виновен, потому что следователь допустил техническую ошибку! Какова цена этого оправдания? Разве общество выиграло от того, что преступник остался на свободе? Это относительный критерий. (Апрель 2012, газета "Правовое обозрение")

Я в эту статистику [по росту в 2013 году числа оправдательных приговоров] не верю. Ее нужно разграничить. У нас есть дела частного обвинения, которые рассматриваются мировыми судьями. Например, муж с женой подрались на кухне. И женщина подает на супруга в суд. Он подает встречное заявление. Ее жалоба на него и есть обвинительный акт. Его заявление к ней — также обвинительный акт. Вот два обвинительных акта. Суд рассмотрел и оправдал обоих. Пожалуйста — два оправдательных приговора. Таких примеров можно привести массу. Я знаю другие цифры. Есть приговоры, которые выносят федеральные суды и суды присяжных. Раньше каждый пятый, попавший под суд присяжных, получал оправдательный приговор — вот это был показатель. Сейчас “невиновен” слышат гораздо меньше обвиняемых, и на самом деле оправдательных приговоров на сегодняшний день мало. У нас судей не учат писать оправдательные приговоры. (Октябрь 2014. газета "Городские новости" (Красноярск)

О профессиональной этике адвоката

Можно ли использовать адвокатскую тайну как нравственный императив для решения так называемых этических дилемм? Сообщать или не сообщать о готовящемся или совершенном тяжком либо особо тяжком преступлении? Разглашать или не разглашать доверенные сведения, против воли клиента, но в его интересах? <…> Рационально, руководствуясь этическими нормами и юридическими законами, их не разрешить. В данном контексте речь может идти только о нравственном выборе и нравственной ответственности. Разумеется, этические (корпоративные) нормы и нормы права способны помочь совершению такого выбора и в случае необходимости определить, действительно ли он имел под собой нравственную основу. Другое дело – принципы профессиональной этики, которые должны служить нравственными ориентирами в деятельности каждого адвоката (в том числе и при разрешении этических дилемм) и нарушение которых должно влечь за собой дисциплинарную ответственность. Они формулируются абстрактно, но достаточно ясно и категорично: адвокат обязан хранить молчание об обстоятельствах, ставших ему известными от своего доверителя в связи с оказанием ему юридической помощи, не вправе свободно распоряжаться полученными от него сведениями, действовать вопреки его воле. (Май 2009, "Новая адвокатская газета")

Мы — единственная страна в мире, где к информации, доверенной клиентом адвокату, не имеют доступа другие структуры, в том числе правоохранительные органы. Во всем мире адвокаты должны сообщать обо всех незаконных действиях своего клиента в полицию. Например, если бы я представлял финансовые интересы клиента в Англии и вдруг увидел, что он провел “по-черному” какие-то деньги, я обязан был бы сообщить об этом в полицию. В противном случае я бы считался соучастником преступления. (Октябрь 2014. газета "Городские новости" (Красноярск)

После того как в мире началась борьба с экстремизмом, Европейская комиссия приняла ряд законов, которые обязывали адвокатов "стучать" на своих клиентов, если им становилось что-то известно о финансовых махинациях. Российское правительство поддержало нас [адвокатское сообщество], и в нашем законе прописано: "стучать" могут все, кроме адвокатов и нотариусов. (Апрель 2012, газета "Правовое обозрение")

Если защитнику деньги клиента застилают глаза, продуктивной работы не ждите, как и высокого качества услуг. Как правило, "жадный адвокат" создает видимость профессионала до подписания договора и получения аванса, либо полной оплаты по договору, а потом хоть трава не расти. (Декабрь 2009, RENOME)

Немало адвокатов, которые сильно преувеличивают свои возможности. Право настолько емкое и сложное, что трудно представить юриста, который, не лукавя, мог бы сказать, что он знает все. Конечно, от такого адвоката нужно держаться подальше. (Декабрь 2009, RENOME)

Как практикующий адвокат я берусь за два типа дел. Те, где люди осознают, что виноваты, и просят помощи. И за так называемые заказные дела, о них еще говорят: "прессуют явно невиновного человека". (Ноябрь 2014, "Деловой квартал")

О "карманных" адвокатах

[К ним] можно отнести несколько категорий. Первая — это специалисты, которые дорабатывают до пенсии. То есть адвокаты преклонного возраста, те, кому далеко за 60, а то и за 70 лет. Они не умеют работать с компьютером, не могут извлекать информацию из судебных и нормативных баз и понимают, что завершают свою карьеру. Некоторые из таких специалистов подаются в “карманные адвокаты”, то есть прикормленные следователем. Они бегут по каждому его зову, не ставят ему палки в колеса, стараются не возражать. По сути, функцию защитника такие адвокаты выполняют номинально. Но деньги за каждое следственное действие получают от государства вполне реальные. Один день работы адвоката на предварительном следствии — около 800 рублей. <…> Ко второй категории “карманных” адвокатов можно отнести тех, кто отбывает в адвокатуре трудовую повинность. Это защитники, которые работают без рвения и усердия. Те, кому просто некуда пойти. Эта категория адвокатов — не прикормленная. Она не бежит по первому зову следователя, не заглядывает в рот обвинению, а просто абы как работает при следственных органах. Делает вид, что отстаивает права обвиняемого. (Октябрь 2014. газета "Городские новости" (Красноярск)

Об адвокатской палате Красноярского края

Сегодня мы выстроили эффективную работу, первыми в России организовали Институт повышения квалификации адвокатов как самостоятельное юридическое лицо. Сильная профессиональная организация с крепкими внутренними и международными связями — то, что мы имеем на сегодняшний день. На учредительной конференции мы смогли всего за один день создать Адвокатскую палату, в отличие о других регионов. Мы были первыми в стране, кто смог приобрести собственное помещение.  (Апрель 2012, газета "Правовое обозрение")

О рынке адвокатских услуг Красноярска

Ставки на адвокатские услуги в Красноярске в 10-20 раз меньше, чем в Москве, но и в рамках нашего города они разные. К примеру, для жителей Центрального района цены одни, для рабочих кварталов — другие. (Декабрь 2009, RENOME)

Бизнес-адвокатура в Красноярске почти не развивается, основной же бизнес, где действительно понимают суть правовой работы, находится в Москве и центральных городах России. В 1990-е годы мы упустили право собственности на основные краевые объекты, которые теперь зарегистрированы в столице, соответственно там сосредоточились основные фигуранты, которые и руководят большим красноярским бизнесом, а при них созданы и работают целые правовые управления. Думаю, одна из основных причин в том, что наши попытки предложить крупным компаниям некоторые бизнес-услуги на местах, к примеру защиту от незаконных вторжений налоговых органов, пока не увенчались успехом. (Декабрь 2009, RENOME)

Об адвокатской монополии

Министерство юстиции сегодня признает существование двух юридических рынков неправильным. С учетом мнения ВАС мы склоняемся к тому, чтобы ввести в стране адвокатскую монополию. Во всем мире сами граждане или юристы не могут подавать иски в суд, все делается через адвокатов. Сейчас предпринимаются попытки расширить адвокатуру. На сегодня в России около 70 000 адвокатов, в планах — увеличить их количество в два раза. (Апрель 2012, газета "Правовое обозрение")

О квалифэкзамене для будущих адвокатов

У нас он состоит из двух этапов: письменный, он позволяет видеть логику, ход мысли. Прошедшим первый тур предстоит устное собеседование по билетам. Статистика поступивших разная: бывает из десяти претендентов ни один не сдает. А бывает, из десяти могут сдать семь человек. Все зависит не от настроения комиссии, а от профессиональных компетенций экзаменуемых. Некоторые же вообще идут, не умея читать и писать, считая при этом, что они смогут защищать права граждан. Таких мы, конечно, к адвокатуре не подпускаем. (Апрель 2012, газета "Правовое обозрение")

У нас в крае ежегодно становятся адвокатами от 40 до 50 человек из 110—120 подавших документы на сдачу квалификационного экзамена. (Октябрь 2014. газета "Городские новости" (Красноярск)

О себе

Я не имею права сказать, что я кого-то не буду защищать, как священник не имеет права отказать в исповеди грешнику. (Октябрь 2014. газета "Городские новости" (Красноярск)

Работать за границей не хочу. Я занимаюсь отечественным правом. За границей я сгодился бы со своими знаниями разве что мыть тарелки или быть консультантом-советником по вопросам устройства российской правовой системы. Оба эти занятия скучны. (Ноябрь 2014, "Деловой квартал")