МРСК Сибири защищает деловую репутацию от замглавы Красноярского УФАС Олега Харченко

Сегодня, 19 марта, Арбитражный суд Красноярского края рассмотрел дело о защите деловой репутации по иску МРСК Сибири к Управлению Федеральной антимонопольной службы по Красноярскому краю. Помимо опровержения целого блока высказываний должностного лица, энергетики потребовали компенсации в размере 100 млн. рублей (дело № А33-685/2014, судья Курбатова Е.В.).

Поводом к судебному спору стала декабрьская пресс-конференция с участием заместителя председателя Красноярского УФАС Олега Харченко, которая была приурочена к Дню борьбы с коррупцией. Рассказывая о наиболее масштабных делах, которые находятся в производстве антимонопольной службы, господин Харченко заговорил о расследовании, которое проводится ведомством в отношении сделки местных энергетиков с "Тываэнерго" (организации из соседнего субъекта РФ были переданы на баланс около 100 объектов электросетевого хозяйства). Некоторые пассажи из речи должностного лица в "МРСК Сибири" посчитали не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию организации. Оценивая ущерб, нанесенный компании, энергетики учли, что на злосчастной пресс-конференции присутствовали практически все ведущие СМИ края, и потому решили не размениваться по мелочам, потребовав с Красноярского УФАС компенсацию нематериального вреда в 100 млн. рублей.

Сегодня в АС состоялись прения сторон. Представители истца прошлись по всем цитатам, делая упор на то, что компанию, по сути, обвинили в административном правонарушении, а заодно и в попытке предложить взятку должностному лицу, тогда как никаких фактических доказательств этого, выраженных в форме постановления полномочного органа или суда, в природе не существует. Господин Харченко, в свою очередь, предположил, что истец намеренно акцентируется "на паре вырванных из контекста фраз", пытаясь отвлечь внимание от своих недобросовестных действий (слово "афера" применительно к сделке с "Тываэнерго" прозвучало из уст замглавы Красноярского УФАС несколько раз, еще единожды – фразеологизм "на воре шапка горит"), и пояснил, что все сказанное им на пресс-конференции было лишь способом привлечь внимание СМИ к сложившейся ситуации – поэтому излагалось в сжатой форме, без ссылок на подробную статистику и документы.

Далее была заслушана запись с пресс-конференции.

- Вы узнаете свой голос? – полюбопытствовал представитель истца.

- Говорят, что люди, которым на ухо наступил медведь, никогда не узнают свой голос в записи. Скажем так, он сходен до степени смешения, - отвечал замглавы УФАС.

Вкратце, позиция ответчика, изложенная в судебном заседании, такова. МРСК Сибири совершило бессмысленную с экономической точки зрения, а также опасную для краевого бюджета и потребителей сделку, передав часть имущества электросетевого хозяйства в распоряжение тувинских коллег, а потом заключив договор на его же обслуживание. В результате компания перешла под регулирование другого органа власти, который не регулируется краевой Региональной энергетической комиссией; следовательно, множество контрагентов на территории края вынуждены платить по чужим и, в придачу, "незаниженным" тарифам. ("Жаль, нельзя использовать сленг, потому что здесь очень подошло бы словечко "кинули", - меланхолично заметил в этот момент Харченко). Сделка проводилась непублично, без одобрения корпоративными органами компании. Этому, по его словам, и была посвящена первая часть оспариваемых высказываний:

• "РЭК Красноярского края у нас никакой роли в регулировании тарифа в передаче электроэнергии на территории Красноярского края по всех крупнейшим потребителям уже не играет. Теперь у нас все тарифы определяет служба по тарифам Республики Тыва с 1 июля 2013 года, по крайней мере до середины 2014 года. Теперь РЭК Республики Тыва определяет, кто, чего платит за передачу электрической энергии на всей территории...";
• "....представляете, все активы, все сети переданы в Тыву за 2,5 млн. рублей арендной платы, которую установил в месяц МРСК Сибири. Т.е. это миллиардные активы, находятся в Тыве...";
• "У нас ничего нет. Все, что можно, мы отдали более дееспособному субъекту - Тувинцам";
• "...все наши контрагенты, МРСК Сибири, которые существуют в перечисленных районах, во всем Красноярске, во всем Лесосибирске, Ачинске, они теперь платят по неизвестным, естественно, не заниженным, скажем так тарифам, исключительно по нам";

Более того, Харченко в некотором смысле даже заявил о полезности скандальной встречи с журналистами, поскольку, по его словам, после этого в УФАС поступило еще несколько заявлений от посчитавших себя пострадавшими от сделки субъектов (в частности, ответчик упомянул железногорский ГХК), которые были приобщены к материалам антимонопольного дела. Само это дело, к слову, сейчас рассматривается в ФАС РФ.

Представитель истца указал, что общая стоимость переданного имущества составляет порядка 7,5 млн. рублей, что составляет чуть более 2% от стоимости всех филиалов "Красноярскэнергосбыта", и ни о каких "миллиардах" говорить нельзя, после чего между сторонами возникла любопытная дискуссия на повышенных тонах о том, что именно входит в понятие "актив" и насколько оно широко. Тем не менее, замглавы УФАС пришлось признать, что доказательств того, что именно "все активы" переданы тувинцам, у него нет; впрочем, он сразу же оговорился, что МРСК Сибири "ничто не мешает передать все имущество", раз уже "протоптана дорожка".

Другая дискуссия касалась письма, которое было направлено Красноярским УФАС в "Тываэнерго": истец попросил у ответчика озвучить вопрос, который был задан тувинским энергетиком, и объяснить, на основании одного ли этого письма им было сделано утверждение об отсутствии у Красноярской РЭК возможности влиять на местные тарифы

- Почему вы так прямо и не спросили: "РЭК Красноярского края никак больше не контролирует ситуацию в передаче электроэнергии на территории Красноярского края?", - допытывался юрист.

- Мы задали вопрос так, как его задали, а не так, как вам бы хотелось исходя из оценки наших умственных способностей, - сухо парировал Харченко.

Еще один вопрос ос стороны истца касался причинно-следственной связи между сделкой и "убытками" компании, которую, как показалось юристам, обозначил в своем выступлении замглавы УФАС. Харченко сообщил, что на этой связи он особенного акцента не делал, однако она может присутствовать; это, по его словам, может выясниться в ходе рассмотрения дела.

Второй блок высказываний, который касался непосредственно коррупции, в заседании обсуждали меньше. Это следующие пассажи:

• "В ответ поступило предложение, а может вам как-нибудь помочь, в плане методического размышления об этой ситуации. Почему так остро реагируете на нее. Мало ли какие дела между хозяйствующими субъектами бывают, вы могли бы сосредоточиться на какой-то более теоритической схеме и не лезть в эту. Если это каким-то образом можно компенсировать, то готовы. Это было такое предложение....";
• "МРСК Сибири сделало предложение о том, что, у нас небольшой трудовой коллектив и Вы могли бы сосредоточится на более впечатляющих темах, если Вы на этим темах сосредоточитесь, мы готовы Вам в этом методически помочь. Расценивайте это как хотите, т.е. всяческая помощь. Просто не смотрите некоторое время, с годик, например, в эту сторону";
• "дело мы будем рассматривать, не взирая на предложения методические подпритормозить и написать, например, какую-то книжку...";
• "...фактически доведение до состояния неплатежеспособности банкротства хозяйствующего субъекта - МРСК Сибири за счет этих манипуляций с Тываэнерго образует состав не только административного нарушения...

На вопрос, есть ли у ответчика доказательства обвинения в попытке предложить взятку, Харченко только развел руками и философски отметил: "Если было, то было. Мы сразу все возможности для диалога пресекли". По его словам, в ответ на это предложение они лишь ускорили работу над делом, а о произошедшем сообщили в центральный аппарат ФАС.

В заключение полемика приобрела ожесточенный характер и слегка возросла в тонах (впрочем, корреспонденту Право.Ru на ухо тоже некогда наступил медведь, и он может ошибаться). Представители истца бомбардировали ответчика требованиями озвучить законы, на основании которых, например, должностное лицо может публично утверждать о наличии правонарушения, не располагая конкретными выводами полномочного органа или суда, и вопросами, может ли факт поступившего заявления о нарушении и факт возобновления дела быть неопровержимыми доказательствами собственно нарушения. Харченко отвечал, что он ничего не утверждал, а только описывал наглядные признаки правонарушения, а также указывал на абсурдность формулировок некоторых таких вопросов; например "Назовите правовую норму, на основании которой РЭК Красноярского края более не регулирует тарифы на его территории?".

Наконец, беседа сошла на нет; суд объявил перерыв до 1 апреля. Стороны разошлись, не глядя друг другу в глаза, и, кажется, одинаково неудовлетворенные прениями.