Европейские стандарты для краевой уголовно-исполнительной системы
Ситуация в пенитенциарном ведомстве нашего региона понемногу приближается к европейским стандартам. Глава Главного управления ФСИН по Красноярскому краю Владимир Шаешников рассказал об итогах минувшего года для уголовно-исполнительной системы.
Вопреки утверждениям представителей силовых ведомств касательно того, что главное в их работе – это люди, особенную привязанность должностные лица питают к цифрам, и уголовно-исправительная система в том не является исключением. В информационной справке, которую раздали журналистам в преддверии пресс-конференции по итогам и перспективам деятельности ГУФСИН за 2013 год, цифр было так много, что сосредоточиться удавалось только на самых крупных (предусмотрительно выделенных жирным шрифтом): например, что на сегодняшний день в крае содержится 24 338 осужденных, подозреваемых и подследственных, или что 286 ограниченных в свободе граждан носят на себе электронные браслеты, или что за прошлый год в крае из системы уволили 920 (!) штатных сотрудников. Созерцая статистику, хотелось делать какие-то далеко идущие наблюдения – скажем, что граждане реже стали попадать за решетку (на 3,1%), но общая вместительность исправительных учреждений почему-то увеличилась, что если рецидив в Красноярском крае снизился на 3,6% процента и это считается очень хорошим показателем, то как же тогда обстоят дела в менее благополучных субъектах Российской Федерации (например, в Мордовии)? В это время операторы телевизионных компаний, похихикивая, дружно пытались выговорить слово "пенитенциарная система". Наконец, появился Владимир Шаешников, и происходящее разом обрело смысл.
Забегая вперед, надо сказать, что глава ГУФСИН Красноярского края выстроил свое выступление с композиционной точки зрения безупречно – он начал с рассуждения касательно концепции реформирования уголовно-исполнительной системы, отметив, что та "имеет право на жизнь, как бы ее ни критиковали", и завершил репликой о ней же, подчеркнув, что все движется "в правильном направлении". Наш регион действительно миновали крупные скандалы, не было ни чрезвычайных ситуаций с акциями массового неповиновения, подобных копейской, ни знаковых преступлений, ни резонансных побегов. Кратковременный визит в край Надежды Толоконниковой (кстати, оставившей весьма лестные отзывы о нашей "зоне") также не доставил, по словам господина Шаешникова, ведомству особенных хлопот, несмотря на повышенное внимание прессы и правозащитников. Да о чем говорить, если даже скандальный зэк Вячеслав Дацик, попав в местную колонию, не буянит и ограничивается жалобами на неправосудный приговор? Единственный, кто действительно создает нездоровую атмосферу вокруг ГУФСИН – это Аслан Черкесов, который некоторое время назад якобы пережил инсульт (выяснилось, что это не так) и, по мнению родителей, подвергается некоторому давлению со стороны администрации колонии; вопросов о Черкесове со стороны отдельных журналистов было так много, что это вызвало очевидные подозрения в том, что спрашивающий является этой одиозной фигуре как минимум родственником.
Много было сказано про текущее и завершившееся перепрофилирование исправительных учреждений по европейским стандартам, а также их техническое переоснащение. Как сообщил господин Шаешников, процесс внедрения тотального видеонаблюдения в колониях и СИЗО практически завершен, а каждый сотрудник снабжен видеорегистратором, что положительно влияет как на их поведение, так и на количество жалоб со стороны осужденных. В учреждениях действуют кабельное телевидение, терминалы для связи с родственниками, служба клинических психологов; в образцово-показательной Канской воспитательной колонии строят спортивный комплекс. Осужденных теперь разделяют не только по статейному признаку, но еще и по психосоциальным показателям, что сказывается на режиме содержания: строгий для лиц социально опасных, общий, и, наконец, облегченный ("гостиничного типа", по выражению господина Шаешникова) для тех, кто раскаялся в содеянном и активно перевоспитывается в условиях заключения: своеобразная система "социальных лифтов". Кроме того, в Красноярском крае с минувшего года действует уникальный для России проект социального сопровождения лиц, освобожденных из мест лишения свободы, специалисты которого помогают бывшим зэкам с трудовым и бытовым устройством.
Планируется в 2014 году ввести в строй собственную "скорую помощь", услугами которой, подобно "поездам здоровья", сможет воспользоваться любой гражданин. Это решение назревало. "Если в обычную „скорую“ поступят два звонка, один с улицы, а второй из колонии, куда, по-вашему, поедет машина?", — озадачил всех присутствующих отнюдь не риторическим вопросом господин Шаешников. Кроме того, в ведомстве задумались над проектом хосписа – и в разговоре на эту тему глава ГУФСИН был наиболее эмоционален, заявив, что человек не должен умирать в колонии, а задача системы – охранять общество от преступников, а не от тех, кто по медицинским основаниям уже не представляет опасности для общества.
В целом же наказание в нашем крае отбывают люди сознательные и дисциплинированные; большинство из них гасит обязательства по судебным искам, что неудивительно с учетом высокого среднедневного заработка — порядка 216 рублей. Для сравнения, осужденные, задействованные в проекте по развитию Нижнего Приангарья, получают около 7,5 тысяч рублей в месяц. Также спецконтингент планируется привлечь к вырубке просеки под магистральный трубопровод "Куюмба-Тайшет", где общая стоимость работ составит не менее 80 млн. рублей. Трудовые успехи – и, вероятно, даже подвиги — осужденных учитываются при рассмотрении ходатайств об условно-досрочном освобождении. К слову, президентская амнистия всеобъемлющего и широкомасштабного счастья в красноярские тюрьмы не принесет; по словам господина Шаешникова, в связи с постатейными ограничениями под нее подпадает лишь около двух десятков человек.