Имплементация постановлений ЕСПЧ в свете законопроектов, предложенных А.П. Торшиным

16.06.2011 членом Совета Федерации А.П. Торшиным внесены в Государственную думу два законопроекта №564346-5 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации"[1] и №564315-5 "О внесении изменений в статью 415 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и статью 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации[2]. Основные предложения указанных законопроектов заключаются в следующем:

- установленное Европейским судом по правам человека (далее — ЕСПЧ) нарушение российским законом положений Конвенции по правам человека не является основанием для пересмотра вступившего в законную силу судебного акта по новым обстоятельствам, если КС РФ не признал этот закон не соответствующим Конституции РФ;

-  в целях обращения в ЕСПЧ внутригосударственные средства правовой защиты считаются исчерпанными, если по заявлению заинтересованного лица имеется вступивший в законную силу судебный акт Верховного Суда РФ либо Высшего Арбитражного Суда РФ и производство по делу окончено.

При обосновании внесенных законопроектов, А.П. Торшин ссылается  на решение ЕСПЧ от 07.10.2010 по делу "Константин Маркин против России"[3], в котором  Страсбургский суд в жесткой правовой форме подверг сомнению толкование нормы национального законодательства, данное Конституционным судом Российской Федерации, и рекомендовал России внести необходимые изменения в законодательство на том основании, что оно несовместимо с Европейской конвенцией.

Высказанное А.П. Торшиным сводится к следующему:

1. Положения Конвенции по правам человека полностью корреспондируют положениям Конституции Российской Федерации. В Конституции Российской Федерации признаются те же права и свободы, о которых говорит Конвенция. Между этими документами нет и не может быть противоречия.

2. В пункте 4 статьи 15 Конституции РФ закреплен приоритет международного договора над положениями закона, но не над положениями Конституции, которая в силу пункта 1 той же статьи имеет высшую юридическую силу на территории России. А в статье 125 Конституции РФ  закреплена исключительная компетенция Конституционного суда Российской Федерации на толкование Конституции.

3. Своей новой практикой Страсбургский суд, выходя за рамки Европейской конвенции, вторгается в сферу государственного суверенитета России, пытаясь диктовать национальному законодателю, какие правовые акты он должен принимать.

4. Особые сомнения вызывает ряд механизмов, используемых Европейским судом при принятии решений. Например, метод сравнительно-правового анализа законодательства и практики регулирования общественных отношений в государствах — членах Совета Европы. При этом каждое государство имеет свои особенные  аспекты исторического развития общества, государственной и правовой систем. При развитии соответствующих демократических институтов  и их адаптации в правовое поле страны  необходим учет исторических и геополитических особенностей государства. Создание безликих шаблоны общественного развития, да еще и навязывание их мультикультурной Европе в целом или отдельным европейским государствам представляется недопустимым.

5. Согласно правовым позициям  законодательных и судебных систем ряда западных стран государство вправе не учитывать решение ЕСПЧ в случаях и в частях, противоречащих национальным конституционно-правовым началам государства. Несоблюдение  национальным законодателем права международных договоров допустимо и не противоречит цели международного права  при условии, что это является единственно возможным способом избежать нарушения основополагающих конституционных принципов.[4]

Таким образом, дискуссионными являются вопросы относительно:

1)  установления приоритета между компетенцией ЕСПЧ и  конституционным правосудием РФ;

2)  определения пределов компетенции ЕСПЧ при толковании Европейской конвенции по правам человека.

 Компетенция ЕСПЧ и конституционное правосудие РФ.

Обязанность каждого государства добросовестно и в полном объеме выполнять свои международные обязательства является одним из коренных принципов международного права. Так, в преамбуле и в пункте 2 ст. 2 Устава ООН подчеркивается обязанность государств уважать и строго соблюдать обязательства, вытекающие из договоров и др. источников международного права[5]. Принцип верности международным обязательствам получил юридическое закрепление в Венской конвенции о праве международных договоров, в которой провозглашается: "Каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно исполняться"[6]. Согласно декларации ООН о принципах международного права каждое государство обязано добросовестно выполнять свои обязательства, вытекающие из международных договоров, действительных согласно общепризнанным принципам и нормам международного права[7].

В статье 27 Венской конвенции о праве международных договоров "Внутреннее право и соблюдение договоров" установлено, что участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора.

Ратифицировав Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод Федеральным законом от 30.03.1998 № 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"[8] Российская Федерация признала  данный международный документ частью российской правовой системы и взяла на себя обязательства по обеспечению тех прав и свобод, которые защищает Конвенция, а значит, должна нести ответственность за невыполнение этих обязательств.

 В соответствии со статьей 46 Конвенции Российская Федерация признала ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях их предполагаемого нарушения Российской Федерацией.

Из этого однозначно следует, что не только Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, но и решения Европейского Суда по правам человека — в той части, в какой ими дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, имеют приоритет по отношению ко всему российскому законодательству, включая Конституцию вместе с решениями Конституционного суда.

Более того, имея  высшую юридическую силу и  прямое действие на всей территории Российской Федерации (п.1 статья 15 Конституции РФ), Конституция РФ дословно провозгласила  приоритет правил международных договоров Российской Федерации в отношении законов Российской Федерации (п.4 статьи 15 Конституции РФ), в отношении всех законов без исключения, то есть,  в том числе и в отношении основного закона – Конституции РФ. 

При этом статьей  125 Конституция РФ наделила Конституционный суд РФ  полномочием по разрешению дел о конституционности "не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации"[9]. После вступления их в силу власть Конституционного суда РФ над ними иссякает, поскольку они приобретают приоритет над национальным законодательством внутри страны; и становится обязательством России по их соблюдению во вне.  Так обстоит дело с Европейской конвенцией, ставшей частью правовой системы РФ.

Таким образом, принятие законопроектов, предложенных А.П. Торшиным, приведет к нарушению общепризнанного принципа международного права pacta sunt servanda и статьи 27 Венской конвенции о праве международных договоров. Внесенные в Государственную Думу законопроекты противоречат  Конституции РФ, а именно: пунктам 4 статьи 15, статьям 17, 55, 125, Федеральному закону от 15.07.1995 №101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации",  правовой позиции Конституционного суда (постановление от 26.02.2010  №4-О) и Верховного суда РФ (постановление от 10.10.2003 №5).

 Определение пределов компетенции ЕСПЧ при толковании Европейской конвенции по правам человека.

 Согласно статье 32 Европейской конвенции по правам человека к ведению ЕСПЧ  относятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней, которые могут быть ему переданы в случаях, предусмотренных положениями статей 33, 34 и 47. В случае спора относительно компетенции Суда по конкретному делу вопрос решает сам Суд.

В силу статьи 57 Европейской конвенции по правам человека оговорки относительно юрисдикции ЕСПЧ не допускаются.

В статье 46 Европейской конвенции высокие договаривающиеся стороны обязались признавать и исполнять постановления  Суда по делам, в которых они являются сторонами.  Окончательное постановление Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его исполнением[10].

Из чего следует, что высшее нормативное толкование конвенции принадлежат ЕСПЧ, и они обязательны для всех высоких договаривающихся сторон в силу договора.

В компетенцию ЕСПЧ входит надзор за соблюдением прав и свобод человека государствами — участниками Конвенции. Формально ЕСПЧ не может изменять национальное законодательство, поскольку оно не является предметом регулирования суда. Однако при выполнении функции надзора ЕСПЧ оценивает действия национальных властей и состояние национального законодательства  на предмет их соответствия конвенции. В силу статьи 46  Европейской конвенции по правам человека обязательная сила постановлений ЕСПЧ распространяется и  на лиц, чьи права и свободы нарушены применением тех законов и нормативных актов, которые не приведены в соответствие со стандартами Конвенции. Выявление ЕСПЧ нарушения Конвенции закрепляет за государством обязанность по восстановлению нарушенных прав.

Как указал Верховный суд РФ выполнение постановлений, касающихся Российской Федерации, предполагает в случае необходимости обязательство со стороны государства принять меры частного характера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя, а также меры общего характера, с тем чтобы предупредить повторение подобных нарушений (п.11 постановления пленума Верховного суда РФ  от 10.10.2003 №5)[11].

Представляется, что под мерой общего характера и подразумевается изменение неконвенционного национального законодательства.

Таким образом, вступив в Совет Европы, согласившись с уставом Совета Европы, ратифицировав Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и Протоколы к ней, Россия добровольно ограничила свой суверенитет во имя защиты прав человека рамками Европейской конвенции защите прав человека и основных свобод.

Косвенное участие ЕСПЧ в совершенствовании национального законодательства в области прав и основных свобод человек допустимо и необходимо, поскольку государства сами дали ему эти полномочия.

Как заявлено в преамбуле Европейской конвенции средством достижения единства между членами Совета Европы является защита и развитие прав человека и основных свобод[12]. Соблюдение основных свобод обеспечивается, в том числе всеобщим пониманием и соблюдением прав человека.

Именно Европейскому суду по правам человека высокие договаривающиеся стороны доверили развитие прав человека и основных свобод  и выработку их  всеобщего понимания — единого. Европейский суд по правам человека выполняет возложенную на него задачу через принятие соответствующих решений путем толкования Европейской конвенции. Представляется, что для развития права прав человека кроме  метода сравнительно-правового анализа законодательства и практики регулирования общественных отношений в государствах — членах Совета Европы, и "утрирования объема прав человека" иных альтернатив у суда нет.