О необходимости совершенствовании норм Гражданского кодекса РФ об ответственности, в том числе о вине
В настоящее время в литературе существует значительное количество работ, посвященных правовой ответственности. Несмотря на достижения в разработке ее теоретических аспектов, многие из них, в том числе и вина, продолжают оставаться дискуссионными.
В римском праве не существовало общего определения понятия вины, она характеризовалась через формы. В дореволюционном гражданском законодательстве России также не было общей нормы о вине. Гражданское законодательство зарубежных стран в подавляющем большинстве случаев не содержит такой нормы[1]. Долгое время в советской цивилистической литературе специально не анализировалась правовая категория вины. Ее характеризовали через формы (умысел и неосторожность), и считали это достаточным для понимания сущности вины[2]. Названный подход к определению вины О.С. Иоффе метко назвал "перечневым"[3].
Между тем В.Т. Смирнов совершенно справедливо отмечал, что если бы можно было ограничиться определением вины лишь через ее виды ("формы"), то не было бы и самой проблемы вины[4]. Аналогичная мысль была высказана в свое время Г.К. Матвеевым, который считал, что разработанность учения о вине уголовно-правовой наукой не освобождает цивилистов от ее исследования. Несмотря на общность понятия вины в советском праве, вина в гражданском праве имеет ряд существенных специфических черт и зачастую приобретает особый смысл: "вина юридического лица", ответственность "за чужую вину", случаи "безвиновной" ответственности[5].
Вина, как и противоправное деяние, является собирательным понятием. Оно имеет общий характер и должно включать в себя единые признаки, присущие всем ее формам и видам. Гражданский кодекс РФ, в отличие от прежних Гражданских кодексов, впервые содержит определение понятия вины. По мнению сторонников "объективистской" концепции вины в этом определении нашел отражение именно объективный подход. Причем, его появление они расценивают как начало кардинальных изменений направления исследований вины в гражданском праве, "ранее сориентированных на усиленно насаждаемые в цивилистике уголовно-правовые подходы к пониманию вины…"[6]. Однако их надежды не оправдались. В цивилистической литературе продолжает оставаться господствующим понимание вины как психического отношения правонарушителя к своему противоправному поведению и его последствиям (Белякова А.М., Илларионова Т.И., Малеин Н.С., Матвеев Г.К., Смирнов В.Т., Собчак А.А. и др.). В цивилистической литературе последних лет многие авторы также придерживаются "психологической" концепции вины (Бутенко Е.В., Дмитриева О.В., Тебряев А.А., Францифоров А.Ю., Францифоров Ю.В., Хохлов В.А. и др.).
Такое понимание вины на самом деле сформировалось в цивилистике под влиянием исследований в области уголовного права. И в этом нет ничего предосудительного. В уголовном праве правовая ответственность наиболее ярко выступает как личная ответственность физических лиц. Поэтому в центре исследований ученых всегда находились и находятся вопросы их психического отношения к совершенному преступлению и его последствиям. В уголовно-правовой литературе господствует представление о вине как особом психическом явлении, как о психическом отношении лица, совершившего общественно опасное деяние, преследуемое уголовным законом[7]. Хотя существует и другая, оценочная концепция вины, согласно которой суть вины составляет отношение общества к противоправному поведению правонарушителя и последствиям этого поведения[8].
В любом случае сторонники "психологического" понимания вины ее суть видят в психическом отношении. Отношение к вине у психологов и правоведов неоднозначное. Юристы при описании данного феномена ссылаются на необходимость наличия психологических познаний для точного определения содержания вины. Однако сама психология не знает данного понятия, считая вину чисто юридической дефиницией. Формы вины — умысел и неосторожность — также не имеют готовых психологических аналогов[9].
В цивилистике виновное психическое отношение глубоко не исследуется. Характеристика, как правило, ограничивается указанием на наличие такого психического отношения при вине, без детального его анализа. Конечно, это не означает, что психологические аспекты вины не исследовали в гражданско-правовой литературе. Однако акцент делался в основном на волевом компоненте вины. Особенно значительный вклад в разработку воли при вине внес В.А. Ойгензихт, работы которого до сих пор в цивилистике являются базовыми[10]. Вместе с тем вина представляет собой один из видов психических отношений к окружающей действительности. Поэтому для уяснения сущности вины необходимо иметь представление о свойствах, присущих данному психическому отношению.
Представляется, что это отношение как особое психологическое явление обладает определенными сущностными признаками:
1) вина является сознательным отношением субъекта, при котором адекватно отражается окружающая действительность и ее явления;
2) вина является не только сознательным, но и осознанным отношением. Несмотря на терминологическое сходство терминов "сознание" и "осознание", между этими психологическими категориями существуют различия. Сознание мы понимаем как общее свойство всех проявлений психики человека. Обладая сознанием, субъект способен адекватно относиться к окружающей действительности. Осознание имеет более узкое значение и предполагает понимание значения каких-то определенных действий. Осознанность является общей чертой, присущей вине и ее формам. Исключение составляет неосторожность, при которой не осознается результат противоправного деяния. При неосторожности существует лишь абстрактное предвидение возможных в будущем неблагоприятных последствий. Но неосторожность не была бы формой вины, если бы в ней не проявлялось психическое отношение. Однако такое осознанное психическое отношение субъект проявляет только к своему противоправному деянию, а не к его результату;
3) в психическом отношении при вине проявляются определенные эмоции, чувства правонарушителя, которые, как правило, имеют негативную окраску. Виновный правонарушитель при совершении противоправного деяния выражает отрицательное отношение или пренебрежение к ним, хотя не исключено и безразличное отношение к установленным в обществе общеобязательным правилам поведения. Ученые, исследовавшие вину в гражданском праве, выделяют такой ее признак, как отрицательное отношение правонарушителя к интересам общества и граждан, совершенно справедливо полагая, что он позволяет отграничить вину от других форм субъективного отношения к поведению и его результату. Этот дополнительный признак вины был впервые назван О.С. Иоффе[11], и в настоящее время признан большинством цивилистов.
Для виновного психического отношения характерно определенное сочетание интеллектуальных и волевых моментов, которое является определяющим при установлении форм вины, разграничении умысла и неосторожности. При этом для понимания сущности самой вины варианты сочетания интеллектуальных и волевых критериев значения не имеют. Для вины важно наличие самого психического отношения к противоправному деянию и его результату, в котором отражается пренебрежение или безразличие к интересам государства и общества;
4) негативное отношение правонарушителя к интересам государства и общества проявляется в выборе среди всех имеющихся у него вариантов поведения противоправного варианта поведения.
Многие авторы расценивают выбор правонарушителем варианта поведения, противоречащего нормам права и субъективным правам, как дефект (порок) его воли, и именно в этом видят суть вины. В частности, Г.К. Матвеев считал, что правонарушением может считаться лишь такое противоправное действие лица, которое является результатом его порочной воли[12]. Илларионова Т.И. также полагала, что психическое отношение при вине проявляется в отношении к избираемому варианту поведения и его последствиям и свидетельствует об определенном пороке воли[13].
По мнению Е.В. Бутенко, выявление порочной воли в договоре само по себе достаточно для заключения о наличии вины. Он определяет вину как "выраженную вовне умышленно или неосторожно такую волю должника, которая отлична от его воли, закрепленной в договоре…"[14]. Но не только воля правонарушителя определяет вину. Скорее, воля является следствием его отрицательного отношения к интересам общества. Вина представляет собой сложное явление, в которой проявляется взаимосвязь всех психических процессов, в том числе и волевых. Негативное отношение обусловлено эмоциями и чувствами, которые влияют на волю, обусловливают принятие решения, противоречащего интересам государства и общества.
Представляется, что осознанный выбор правонарушителем варианта поведения, противоречащего интересам государства и общества, нельзя рассматривать как порок его воли. Если у человека была возможность выбирать, т.е. различно поступать в одной и той же ситуации, когда объективно существует несколько вариантов возможного поведения или, по образному выражению В.Н. Кудрявцева, имеется "веер возможностей"[15], то дефект воли отсутствует. Из имеющихся вариантов правомерного и противоправного поведения правонарушитель сознательно и осознанно выбирает вариант противоправного поведения.
Кудрявцев В.Н. совершенно справедливо отмечал, что механизмы правомерного и противоправного поступков содержат по форме те же психологические элементы, но наполненные разным социальным и идеологическим содержанием. В обоих случаях в механизмах поведения отражается внешняя среда, в которой действует человек и проявляется его личность. Конечно, поведение правонарушителя можно расценивать как неадекватное, если иметь в виду, что с точки зрения общества он действует неправильно, вопреки закону. Однако нельзя не видеть, что это поведение вполне соответствует тому субъективному значению, которое это лицо придает данному событию с учетом ограниченности кругозора, особенностей социальной ориентации, взглядов, интересов виновного и т.д..[16];
5) в вине проявляется не только отношение самого правонарушителя к своему противоправному поведению и его результату. Это отношение не имело бы значения для права, если бы само общество относилось к нему безразлично. Поэтому второй составляющей вины является отношение самого общества к правонарушению и субъекту, его совершившему. В этом отношении содержится оценка неправомерного поведения сознательного индивида с точки зрения реально существующих в конкретный исторический период и одобряемых большинством членов общества правил поведения.
Наряду с психологической доктриной вины существует и другая, "объективистская" или "поведенческая" концепция вины, суть которой сводится к тому, что вина должна определяться через объективные, а не субъективные признаки. По мнению сторонников этой концепции – Пугинского Б.И., Брагинского М. И., Витрянского В.В. и Суханова Е.А., вина представляет собой непринятие мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения [17]. Конечно, любая научная концепция вины имеет право на существование. Но при игнорировании элементов психического отношения правонарушителя к своему противоправному поведению и его результату возникает опасность возврата к тому самому принципу объективного вменения, от которого долгие годы пытались отойти ученые, исследующие правовую ответственность. И первый шаг в этом направлении – размывание границы между противоправным поведением и виной. Вина неразрывно связана с другим обязательным условием правонарушения – противоправностью поведения. Однако эта неразрывная связь не должна приводить к их отождествлению. Вина характеризует лишь внутреннее психическое отношение правонарушителя к совершенному деянию. Само противоправное деяние и его последствия – это выраженный вовне объективный результат такого отношения.
Приверженцы "объективистской" теории вины считают, что в определении понятия вины, предусмотренного ст. 401 ГК РФ, заложен именно объективный подход. При этом они ссылаются на часть 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ, где невиновность лица характеризуется как принятие всех мер для надлежащего исполнения обязательства, которые требовались от него по характеру обязательства и условиям оборота.
В литературе такой взгляд на законодательное определение вины совершенно обоснованно подвергают сомнению. В частности, В.А. Хохлов отмечает, что так называемый "объективный критерий" содержит и элементы субъективного. Внимательность и заботливость являются психологическими категориями, свидетельствующими об определенной степени активности психических процессов человека. Они находятся в плоскости субъективной реальности и относятся к его личным (внутренним) критериям. Дмитриева О.В. также считает, что внимательность и заботливость являются показателями определенной степени интеллектуальной и волевой активности[18]. Кроме того, по мнению некоторых авторов, в анализируемой части ст. 401 ГК РФ речь все же идет не о вине, а о невиновности. Причем, в законе говорится о признании невиновным, что не позволяет смешивать содержащееся в части второй правило с характеристикой самой невиновности. Признание невиновным — это лишь итоговый результат определенного исследовательского процесса[19].
Определение понятия вины дается в части 1 пункта 1 анализируемой статьи, причем, через ее формы: умысел и неосторожность, которые, безусловно, являются субъективными психологическими категориями. Кстати, этого не отрицают и сторонники объективной вины[20]. Умысел и неосторожность различаются по степени соотношения интеллектуального и волевого момента психического отношения. Поэтому утверждение о том, что Гражданский кодекс РФ отказался от понимания вины как психического отношения, представляется несколько категоричным, и не находит подтверждения при анализе п. 1 ст. 401 ГК РФ.
Согласно концепции объективной вины ст. 401 ГК РФ является общей нормой о вине как условии гражданско-правовой ответственности, независимо от ее вида. Определение понятия вины, предусмотренное данной статьей, распространяется как на договорную, так и на деликтную ответственность.
Однако это не соответствует истинному положению вещей. Статья 401 ГК РФ расположена в главе 25, именуемой "Ответственность за нарушение обязательств". В нормах, содержащихся в этой главе, речь идет об ответственности за нарушение уже существующего обязательства. Деликтное обязательство возникает только в момент причинения вреда, до его причинения оно не существует. Причинением вреда нарушаются, как правило, абсолютные правоотношения, обязательствами не являющиеся. Поэтому применение ст. 401 ГК РФ к случаям деликтной ответственности нельзя считать правомерным. Условия ответственности за причинение вреда названы в другой норме – ст. 1064 ГК РФ. Правда, в ней не дается определение понятия вины как условия деликтной ответственности, но нет и отсылки к п. 1 ст. 401 ГК РФ. В литературе высказано мнение, что поскольку в законодательстве отсутствует определение понятия вины причинителя вреда, при привлечении его к ответственности нужно по аналогии применять п. 1 ст. 401 ГК РФ[21].
Мы не разделяем данную позицию. Договорная и деликтная ответственность существенно отличаются друг от друга. Различия наблюдаются в субъектном составе; условиях ответственности, в том числе ответственности без вины; основаниях освобождения от ответственности и уменьшения ее размера. Более целесообразным представляется закрепление в ГК РФ общей нормы о гражданско-правовой ответственности и ее условиях, в том числе и о вине.
Сказанное позволяет сделать следующие выводы.
1. Вина представляет собой сознательное; осознанное психическое отношение правонарушителя к своему противоправному поведению и его результату; проявляющееся в пренебрежении или безразличии к интересам государства и общества и, соответственно, в выборе противоправного, антисоциального варианта поведения. Помимо названного отношения, составляющей вины выступает отношение самого общества к правонарушителю и его поведению, однако приоритет при характеристике вины отдается первому отношению.
2. В Гражданском кодексе РФ отсутствует институт, посвященный общим положениям о гражданско-правовой ответственности, в том числе основанию и условиям ее возникновения, а также основаниям освобождения от ответственности, однако необходимость существования такого института не вызывает сомнений. Подготовка предложений по содержанию данного института является нашей перспективной задачей. В любом случае одна из его норм должна предусматривать общее основание и условия гражданско-правовой ответственности.
Предположительно она должна состоять из трех пунктов: первый должен быть посвящен основанию и условиям ответственности за вину. Во втором пункте предлагаемой нормы необходимо оговорить основание и условия ответственности без вины. В третьем пункте могут быть предусмотрены общие основания освобождения от гражданско-правовой ответственности, а также оговорены особые правила освобождения от договорной и деликтной ответственности.
Тамара Викторовна Шепель, д-р юрид. наук, профессор, зав. кафедрой гражданского права и процесса Новокузнецкого филиала — института Кемеровского государственного университета
[1] Бутенко Е.В. Вина в нарушении договорных обязательств: Автореф. дис. …канд. юрид. наук. Краснодар, 2002. С. 10-12.
[2] Гражданское право / Под ред. М.М. Агаркова и Д.М. Генкина. Т.1. М., 1944. С.322, 326, 345; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С.330-336; Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1953. С.80-86.
[3] Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. II. М., 2000. С.491.
[4] Смирнов В.Т. Рцензия на книгу В.А. Тархова "Обязательства, возникающие из причинения вреда" // Правоведение. 1958. № 1. С.130.
[5] Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. М., 1955. С.170.
[6] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. М., 1998. С.582.
[7] Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 2000. С.223; Нерсесян В.А. Неосторожная вина: проблемы и решения // Государство и право. 2000. № 4. С. 59; Он же. Понятие и формы вины в уголовном праве // Правоведение. 2002. № 2. С. 67,68 и др.; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Учебник / Под ред. Б.В. Здравомыслова. М., 2000. С. 157 и др.
[8] Анализ различных концепций вины в теории уголовного права изложен, в частности, С. Скляровым. Проблемы определения понятия вины в уголовном праве России // Уголовное право. 2003. № 2. С. 71-74; С.В. Векленко. Сущность, содержание и формы вины в уголовном праве // Правоведение. 2002. № 9. С.132.
[9] Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности. М., 1998. С. 27-28; Векленко С.В. Указанная статья. С. 129.
[10] Ойгензихт В.А. Проблема риска в гражданском праве. Душанбе, 1972; Он же. Воля и волеизъявление (очерки теории, философии и психологии права). Душанбе, 1983.
[11] Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л., 1955. С.113.
[12] Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. С.136-148, 181.
[13] Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер. Томск, 1982. С.139-140.
[14] Бутенко Е.В. Указанная работа. С. 14-15; 16-17.
[15] Кудрявцев В.Н. Право и поведение. М., 1978. С. 103.
[16] Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность. М., 1986. С. 160-161.
[17] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указанная работа. С. 582-613; Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М., 1984. С. 151-153 и др.; Гражданское право: В 2-х томах. Т. 1: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2000. С. 449.
[18] Дмитриева О.В. Ответственность без вины в гражданском праве: учебное пособие. Воронеж, 1997. С. 36.
[19] Ровный В.В. Проблемы единства российского частного права. Иркутск, 1999. С. 248; Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. Тольятти, 1997. С. 140.
[20] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указанная работа. С. 613.
[21] Дмитриева О.В. Указанная работа. С. 122.