Грехи законопроекта о создании Ост-Сибирской компании
Одним из самых заметных из Сибири событий в "околозаконопреоктной" деятельности на федеральном уровне в апреле и мае стал вброс в СМИ проекта федерального закона "О развитии Сибири и Дальнего Востока", разработанного, судя по всему, в недрах Минэкономразвития России по распоряжению бывшего премьера Владимира Путина (на официальном сайте ведомства законопроект пока отсутствует). Суть законопроекта состоит в создании новой госкопорации по развитию Сибири и Дальнего Востока. Она будет наделена широкими полномочиями по управлению инвестпроектами в Центральной и Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, а инвесторы получат существенные законодательные преференции для развития бизнеса и будут выведены из-под контроля практически всех властных инстанций, за исключением Президента РФ и Счетной Палаты России.
Поскольку идея создания госкорпорации по развитию Сибири и Дальнего Востока была неоднократно озвучена высшим руководством страны, а принципиальные положения законопроекта, судя по всему, уже обозначены, остановимся на наиболее значимых содержательных и технико-юридических вопросах законопроекта, высказанных в экспертных заключениях ученых Юридического института СФУ.
Эксперт в области приватизации и правового регулирования инвестиционной деятельности кандидат юридических наук, доцент кафедры коммерческого, предпринимательского и финансового права СФУ Надежда Клык считает, что "поскольку полномочия по реализации приоритетных инвестиционных проектов возлагаются на Государственную компанию развития Сибири и Дальнего Востока (ст.2 проекта), возникает вопрос: не окажет ли негативное воздействие такое „кураторство“ российского чиновника на поступление российских и иностранных инвестиций, а тем самым на обозначенные в проекте цели?".
"Едва ли возможна эффективная действенность будущего закона „О развитии Сибири и Дальнего Востока“ без тщательной предварительной проработки вопроса об источниках поступления инвестиций и, прежде всего, в виде технологий от иностранных инвесторов" — заключает Надежда Клык.
По мнению кандидата юридических наук, преподавателя кафедры конституционного, административного и муниципального права СФУ Алексея Суслопарова, вызывает сомнения ч.1 ст.28 законопроекта, в которой закреплено, что органы государственной власти и местного самоуправления "не вправе вмешиваться в деятельность" госкомпании: "Использованная формулировка нуждается в уточнении, поскольку она нормативно не определена и неконкретна. При широком толковании она исключает возможность любого контроля со стороны государства в отношении компании, в том числе проведения надзорных мероприятий по соблюдению общеобязательных правил в различных сферах".
Есть в законе и явные несуразности: "В п.13 ч.1 ст.29 Законопроекта закреплено право компании осуществлять подготовку проектов федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации. В то же время, подготовка проекта нормативного правового акта федерального органа исполнительной власти возлагается на одно или несколько структурных подразделений федерального органа исполнительной власти с учетом их функций и компетенции (п.4 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительно власти и их государственной регистрации, утв. Постановление Правительства РФ от 13.08.1997 № 1009). Соответственно, в п.13 содержится или некорректный термин, или на компанию возложено полномочие, которое до этого вправе были осуществлять только федеральные органы исполнительной власти" — делает вывод Суслопаров и добавляет, что, с другой стороны, "согласно п.4 ст.6 Законопроекта контроль за соблюдением участником приоритетного инвестиционного проекта целям проекта, правилам проекта, требованиям настоящего Федерального закона осуществляет Государственная компания развития Сибири и Дальнего Востока. При широком толковании данного положения участник инвестиционного проекта ставится в зависимое от компании положение".
"В законопроекте заранее закреплен максимально широкий круг функций, что ставит вопрос о границах деятельности компании и о ее полномочиях, которые очерчены достаточно широко" — резюмирует эксперт.
Кандидат юридических наук, преподаватель СФУ Екатерина Ефремова видит в налоговых нормах законопроекта, в соответствии с которыми организации, получившие статус участника приоритетных инвестиционных проектов на территории Сибири и Дальнего Востока, освобождаются от обязанности налогоплательщика по НДС, налогу на прибыль, налогу на имущество организаций, земельному налогу (ст.10 проекта ФЗ) лазейки, позволяющие "налогоплательщику выводить из-под налогообложения результаты всей деятельности, а не только связанной с реализацией приоритетных инвестиционных проектов. (Исключением в этом смысле являются лишь нормы о земельном налоге, которые предусматривают освобождение участников приоритетных инвестиционных проектов от налогообложения в отношении земельных участков, предоставленных в целях реализации приоритетных инвестиционных проектов). Фактически это может означать создание оффшорной зоны на территории Сибири и Дальнего Востока, для такого шага требуется серьезное экономическое обоснование и ясные механизмы, позволяющие исключить злоупотребления и обеспечить экономическую безопасность соответствующих регионов". – заключает эксперт.
Еще один недостаток существующей редакции законопроекта, по мнению Екатерины Ефремовой, состоит в том, что "решение вопроса о предоставлении или не предоставлении налоговых льгот будет зависеть целиком от сотрудников указанной компании, формы государственного контроля (в лице налоговых органов) или общественного контроля закон не прописывает", поскольку в силу ст. 6,7 законопроекта "юридическое лицо получает статус участника приоритетного инвестиционного проекта с момента включения его в реестр участников с соблюдением ряда условий, одним из которых является заключение соглашения с Государственной компанией развития Сибири и Дальнего Востока. Компания также уполномочена принять решение о досрочном прекращении статуса участника приоритетного инвестиционного проекта (ст.11)".
Таким образом, заключает эксперт, отсутствие "прозрачного" механизма контроля за предоставлением и использованием льгот участникам приоритетных инвестиционных проектов делает возможным злоупотребления как со стороны чиновников компании, так и со стороны участников проектов.
По мнению кандидата юридических наук зав. кафедрой трудового и экологического права СФУ Елены Петровой "законопроект больше направлен на привлечение иностранных трудовых ресурсов", хотя "следовало бы подумать о закреплении существующего кадрового состава Сибири и Дальнего Востока и о заинтересованности проживающей там молодежи оставаться в этих районах для осуществления трудовой деятельности".
Вызывает вопросы "бедность перечисленных в ст. 43 мероприятий, которые должны быть направлены на обеспечение трудовыми ресурсами работодателей, участвующих в реализации приоритетных инвестиционных проектов". К примеру, оценивая предлагаемое в законопроекте регулирование компенсаций, связанных с перездом к новому месту работы, эксперт отмечает: "ТК, в отличие от ст. 43 рассматриваемого Закона, регулирует такие компенсации, которые важные для любого человека в случае переезда на работу в другую местность. Так, установлена оплата стоимости проезда не только работника, но и членов его семьи. Учитывая то обстоятельство, что члены семьи могут переезжать позже самого работника, в ТК предусмотрено правило о том, что право на оплату стоимости проезда и стоимости провоза багажа членов семьи сохраняется в течение одного года со дня заключения работником трудового договора в организации в определенных местностях. Присутствует в ст. 326 ТК еще одна норма с „человеческим лицом“. Это — предоставление оплачиваемого отпуска продолжительностью семь календарных дней для обустройства на новом месте".
"Как будут сочетаться действующие нормы о государственных гарантиях и компенсациях с вновь предлагаемыми положениями о привлечении трудовых ресурсов? Это касается, в том числе, и гарантий, установленных для работающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях. Замечу, что есть так называемый „условный Север“ с территориями в Иркутской области, Приморском крае, республика Тыва, где, без сомнения, приоритетные проекты будут осуществляться. Гарантии, установленные для таких районов, будут сохранены и усилены новыми мероприятиями, предусмотренными проектом Закона, либо такое сохранение не предусмотрено? На перечисленные вопросы ответов нет." - заключает Петрова.