Дело Юрия Юркова: взгляд из зала суда
В Кировском районном суде продолжается рассмотрение уголовного дела бывшего директора и акционера ОАО "Красноярский речной порт" Юрия Юркова. Дело рассматривается судьей Еленой Батуровой.
Напомним, бывшего руководителя речпорта обвиняют в злоупотреблении полномочиями (часть 1 статьи 201 УК РФ) путем совершения ряда сделок в обход закона, подорвавших финансовую устойчивость предприятия.
В ходе допроса свидетелей исследовались вопросы о причинах и условиях совершения сделок с Дорстроем, их квалификации и влиянии на финансовое состояние Красноярского речного порта.
Относительно одобрения сделки обратного выкупа песка у компании "Дорстрой" занимавшая в то время должность председателя совета директоров Красречпорта Марина Вдовина пояснила, что узнала о намерении Юрия Юркова совершить сделку только тогда, когда он пришел к ней с письмом о просьбе заключить такую сделку. Это предложение вызвало у нее недоумение – почему Дорстрой сам не продаст песок и не погасит долг? На что подсудимый, по ее словам, ответил: "А им неинтересно". В итоге сделка обратного выкупа песка так и не была вынесена на одобрение советом директоров.
Защита пыталась уточнить у свидетеля Вдовиной, является ли деятельность по добыче песка основным видом деятельности порта и относятся ли сделки по его продаже к обычной хозяйственной деятельности порта. Выяснилось, что с какой стороны посмотреть: с точки зрения выручки — скорее всего, нет (здесь основной является погрузочно-разгрузочная деятельность), а с точки зрения устава КРП – да. Однако, "любая сделка на сумму свыше 100 000 долларов должна быть одобрена советом директоров, независимо от того, относится ли она к основной деятельности порта", — резюмировала Марина Вдовина. В дальнейшем этот вопрос защита будет переадресовывать и другим свидетелям, получая на него разнообразные ответы.
Тем самым защитники, видимо, преследовали цель доказать, что заключенные экс-директором речпорта сделки не могут рассматриваться как крупные и не подлежат одобрению, поскольку были совершены в процессе обычной хозяйственной деятельности предприятия. И хотя обычная хозяйственная деятельность скорее определяется не по сумме выручки или положениям устава, а по частоте заключения однотипных сделок с разными контрагентами, в рассматриваемом случае речь может идти и о другой категории сделок – подлежащих одобрению в соответствии с положениями устава общества как крупные сделки, хотя по сути они таковыми могут и не являться.
Допрошенная следом нынешний главный бухгалтер речпорта Елена Корнилина сделки по поставке песка Дорстрою и его обратному выкупу оценила сделки как странные и убыточные, хотя в момент их заключения в порту еще не работала.
"Сразу бросилось в глаза, что это была однородная сделка [о поставках песка Дорстрою]: были одинаковые условия поставки, сроки", — пояснила свидетель. Кроме того, расчеты не соответствовали условиям договора о предоплате: когда песка было поставлено на 11 миллионов рублей, оплачено было всего 500 тысяч.
Говоря о сделке обратного выкупа, Елена Корнилина отметила, что "сделка странная – можно было забрать песок или провести взаимозачет, но расчеты проводились деньгами, и за счет них Дорстрой потом погасил свой долг". Вместо этого Красречпорт выкупил у Дорстроя песок по цене 284 рубля за тонну, но цена эта, в отличие от цены первоначальных поставок Дорстрою, не включала в себя стоимость погрузочно-разгрузочных работ. Без учета погрузки-выгрузки стоимость отпускаемого Дорстрою песка составляла 221 рубль за тонну. Таким образом, образовался убыток "порядка 62 рублей".
На что подсудимый горячо возразил, что стоимость погрузки и выгрузки составляет всего 11 рублей за тонну: "284 плюс 11 получается 295. 420 [цена отпуска выкупленного у Дорстроя песка Полюсу] минус 295 – где же 62 рубля убытка?". К тому же, как пояснил Юрий Юрков, Дорстрой попросту не обладал техническими средствами для осуществления погрузки и выгрузки песка.
Необходимость "обратной" сделки с Дорстроем в целях последующей продажи песка золотодобывающей компании "Полюс" была поставлена под сомнение: вместо выкупа песка, по мнению свидетеля Корнилиной, у Красречпорта имелась возможность самостоятельно добыть необходимое количество песка, для чего имелись все ресурсы. В то же время, по ее словам, "Полюс все время приобретал определенный объем песка, и, в принципе, порт мог быть к этому готов". При этом свидетель не отрицала, что цена реализации песка Полюсу была выше цены его обратного выкупа у Дорстроя.
Задав свидетелю пару провокационных вопросов, адвокат Сергей Амфитеатров попробовал дискредитировать показания Елены Корнилиной.
- Сколько в месяц порт добывает песка?
- Не знаю.
- Тогда почему вы поясняете прокурору, что экономически целесообразно было добыть песок для Полюса?
- Исходя из месячных объемов добычи песка.
Но месячные объемы поставки песка могли рассчитываться исходя и из обязательств порта перед другими покупателями.
В свою очередь судья Елена Батурова спросила у подсудимого и свидетеля, отличались ли условия поставок песка Полюсу и Дорстрою (в тот период, когда поставки в эти компании осуществлялись в одно и то же время). Однако выяснить у них, были ли договоры с этими компаниями идентичны или нет, так и не удалось.
В ходе допроса Владимира Терентьева, с 1988 по 2010 годы занимавшего должность начальника отдела грузовой коммерческой работы Красречпорта, выяснилось, каким образом несколько разных договоров с Дорстроем могли быть заключены весьма близкими датами – в частности, 20, 23, 29 мая. Оказалось, для этого нужно детально исследовать сложившийся в КРП порядок согласования и заключения договоров.
Как пояснил свидетель Терентьев, основанием для заключения договора на поставку нерудных стройматериалов являлась заявка контрагента с положительной визой директора порта. Затем коммерческая служба готовила договор и направляла его на подпись директору. Согласование договора обеспечивалось свидетелем.
- В каком виде договор попадал клиенту?
- Уже после подписания генеральным директором, — ответил на вопрос суда Владимир Терентьев.
- Какова процедура передачи договора клиенту?
- Договор с подписью подписывал клиент или он передавался тому, кто может ему передать, клиент подписывал, потом возвращал, — пояснил Терентьев.
- Сколько эта процедура занимала времени? – продолжала допрос судья Елена Батурова.
- Кто как. Кто — неделю, а кто и месяц.
- А как определялась дата договора?
- После подписания всеми сторонами ставилась дата договора.
Что касается определения условий договора, то, как пояснил суду Владимир Терентьев, цену в устном порядке сообщал экономический отдел, а быть или нет предоплате — решал генеральный директор. В остальном условия договора были стандартными для контрагентов, поскольку существовал типовой договор, разработанный юристами предприятия.
На вопрос защитника Юркова Сергея Амфитеатрова о том, менялись ли условия договоров с клиентами, экс-начальник отдела грузовой коммерческой работы Терентьев ответил отрицательно. И добавил: "Зачем его менять на следующий год, если контрагента все устраивает".
Резонный вопрос представителей Красречпорта: "зачем столько договоров?" — не увенчался желанным ответом. "Какое письмо – такой и договор", — последовал лаконичный ответ свидетеля. На вопрос о том, поступало ли несколько заявок одновременно, последовал отрицательный ответ.
Начальник отдела учета и контроля доходов Красречпорта Надежда Коновалова подтвердила, что в определенный период Дорстрой действительно был приоритетным клиентом в сфере покупки песка (об этом же говорил и Владимир Терентьев) – с ним заключалось наибольшее количество договоров (около 10), тогда как с остальными – весьма незначительное (примерно 2-3). По словам свидетеля Коноваловой, условия работы с Дорстроем не отличались от условий работы с другими клиентами, и в то же время "Дорстрой рассчитывался по договорам не на условиях, какие были оговорены в договорах, а по мере реализации продукции", то есть условие о предоплате в договорах с Дорстроем не соблюдалось. При этом свидетель, как ответственная за подготовку справки по задолженности контрагентов, регулярно направляла эту информацию директору. Учитывая объем поставок, у Дорстроя была самая большая задолженность, но работа по взысканию задолженности все же велась.
Защита задала свидетелю вопрос:
- Юрков давал указания "теребить", работать с должниками?
- Ну да, были и такие.
Однако на главный, с точки зрения ее должности, вопрос суда: "почему песок отпускался без предоплаты?" - свидетель лишь скромно пояснила, что у нее нет полномочий на дачу указаний [задержать или нет отпуск песка].
Вопрос о влиянии сделок с Дорстроем на финансовое состояние Красречпорта задавался свидетелям весьма часто. И хотя большинство не могло дать на него четкого ответа, в целом они характеризовали Красречпорт как стабильное и прибыльное предприятие, чего "никто не отменял". По крайней мере, согласно показаниям замглавного бухгалтера порта Людмилы Поляковой, это не отразилось на выплате зарплаты сотрудникам порта и погашении его собственных долгов.
Часто этот вопрос предварялся другим – какой процент от деятельности порта составляет добыча песка? Ответы колебались в пределах 5-10 процентов. Но отсюда возникает другой вопрос: если деятельность по добыче песка составляла столь незначительный процент в работе предприятия, могла ли она нанести его финансовому состоянию существенный ущерб? В конечном счете, ответ на него будет зависеть не только от масштабов той или иной деятельности, но и от сопоставления доходов по разным видам деятельности порта.
Заявлений об откровенно заказном характере дела в суде пока не звучало. Скорее их можно будет услышать в судебных прениях, до которых еще далеко: как стало известно Право.Ru/Красноярск, всего планируется допросить порядка 100 свидетелей.